http://imgur.com/KtaqPCw

На парковке огромного торгового центра я сижу за мольбертом и что-то рисую, слева от меня тем же занимается знакомая пара. Подходит человек в жёлтой футболке, представляется активистом экологической организации, затем достаёт из бумажного пакета жёлтую футболку и и отдаёт паре, уходит, возвращается с ещё одной футболкой для меня, мне не нравится его затея, я не хочу её брать, возмущённо предлагаю ему, и его организации, добиваться своих интересов на государственном уровне, а не агитировать среди простых граждан. Далее следует мой монолог, в котором я ему объясняю, что такая стратегия (агитация среди граждан) не к чему не приведёт, а государство продолжит попустительствовать загрязнению среды. Внезапно оказываюсь у себя в гостиной, по-левую руку находится этот же человек, уже в качестве журналиста, по-правую руку от меня человек, которого представили, как министра энергетики Ирана, мой монолог заканчивается именно здесь, после чего журналист предлагает прокомментировать его министра, тот показывает рисунок кролика и объявляет, что я не прав, затем у него на рука оказывается живой кролик, кролик убегает, теперь я нахожусь в каком-то небольшом городе, пасмурно, то ли осень, то ли весна, всё серо и мокро. Идёт интенсивный бой, обороняющиеся не могут отбить атаку, наступающие стремительно продвигаются, я иду за ними в поисках кролика. Оказываюсь в детском саду, бой идёт и там, через длинный коридор есть небольшой холл, там у окна лежит мужчина в военной форме, в крови. Вокруг него дети, плачут и причитают, о том, что он только что умер. Дальше я захожу в просторную комнату, там бой только что утих, люди в разных камуфляжных формах выходят из неё, двое мужчин, выходящих последними, отдают мне кролика, им явно не нравится моя внешность, один из них возмущённо говорит, что его достали татары. На его форме я вижу нашивку с надписью Азов и контурами полуострова Крым. В ответ на его слова, я говорю, что в Крыму тоже татары и вы их признаёте, он соглашается, торопливо и скомкано, второй тоже соглашается, но уже с сарказмом, взглянув в его сторону, — вижу Мильчакова. Мы выходим из детского сада, кругом кровь и трупы, маленькие дети ходят среди них, доносятся проклятия женщин.