Не было в нем ни мужиков, ни пиздюков, и все проекции исчезли, и память о них стерлась из памяти анонов. И больше не знали они, что такое чмышь или ссакса, и если бы спросили их, то сказали, что не знают, и не покривили бы нисколько. И норма набивалась постоянно, и не вайпали, и не было больше мерзкой мочи, одно лишь самоуправление, которые теперь находилось по всему Колчу. И новые форсы распространились везде, и Пиздюкачей больше не было, и стульщеки истлели, и зрада с перемогой пропали, уступив место вечной весне.